|
|
Несмотря на врожденную питерскую обходительность, на имя Ульяна Лопаткина обитатели Мариинского театра реагируют неоднозначно. Например, так: «Где ее искать? Не знаю! И вообще, почему я должен знать?» Ее гримерка находится на самом верху - между служебным буфетом и техническим этажом - пристанищем блеклых пыльнопахнущих пачек. Гримерка рассчитана на четверых приходящих в разное время танцовщиц. В подружках у Ульяны жизнерадостная изящная Марина. Дружат они в основном на территории Мариинки: «Большую часть жизни мы проводим здесь, поэтому тут и болтаем, и пресс качаем, и в буфет ходим. А так, чтобы после работы куда-то пойти - это сюжет не из нашей профессии». В буфете лежат булочки. На них Ульяна с Мариной обычно долго смотрят, но после короткой внутренней борьбы покупают фрукты.
Чаще всего Лопаткину видят в обществе женщины на несколько лет старше Ульяны. Ее зовут Ольга Семеновна. Для подружки она слишком серьезна и заботлива, для мамы - слишком молода, для менеджера - слишком восхищена Ульяной. «Я из соседнего цеха, по части оперы», - говорит о себе Ольга Семеновна, не уточняя подробностей.
Ульяна похожа на стриженого мальчика с большими карими глазами. У нее голос Золушки и живая мимика. Ее точный рост не знает даже мама Елена Георгиевна: «Когда мы мерились в последний раз, был 1м 76 см, а сейчас даже не знаю сколько». Дело в том, что в последние год-полтора с балериной произошли странные метаморфозы - в возрасте 23 лет она подросла аж на 10 сантиметров. Несмотря на явный творческий и физический рост, знаменитая балерина до сих пор живет в Мариинском общежитии. Недавно, правда, Ульяна приобрела трехкомнатную квартиру возле Мариинки, но пока там пусто - на ремонт не хватает денег.
- С квартирой театр помог?
- Родители. Папа искал средства. (Ольга Семеновна: «Почему ты так говоришь? Там же часть твоих средств была».) Ну, мы сложились. Я бы не хотела распространяться на эту тему.
- Никто не понимает, почему вы живете в общежитии...
- В общежитии, конечно, неудобно, там всего две плиты, нет ванны. Просто не можешь принять душ из-за того, что нет горячей воды - колонка ломается, людей много. После спектакля обязательно нужно смыть грим, лак с волос. Ждешь-ждешь под дверью, потом кричишь: «Принесите воды!»
В общежитский подъезд может зайти только очень отважный человек. Из всего корпуса Ульянина квартира - единственная, в которой можно жить. Открывая другие двери, можно наткнуться на склад ржавой арматуры, полететь в провал глубиной в четыре этажа или получить по голове гнилой балкой.
- Идешь на четвертый этаж с сумкой, в которой костюм (лифт уже стоит года три-четыре), светишь фонариком под ноги... Вообще есть и положительные стороны - в общежитии я стала очень спокойно относиться к тараканам. Другие барышни кричат, визжат, когда они за шиворот падают, а мне - нормально. Ночью проснусь от того, что по мне бежит что-то, смахиваю - и на другой бок.
- А полы у вас по очереди моют?
- С этим проблемы. Уборщица какая-то исчезающая, поэтому приходится самим убирать подъезд, когда уж совсем пройти нельзя. А в комнатах - каждый убирает свою. С готовкой труднее - тут бывает очередь.
- Вы сами готовите?-
- В общежитии коммунального типа самое сложное - поддерживать форму. Всегда хочется есть. А есть я люблю все. (О.С.: «Все, что нельзя».) Особенно сладкое. Сейчас со мной живет мама, она и готовит. Когда мамы не было, иногда Ольга Семеновна (благо, комнаты рядом). Я готовить не умею. (О.С.: «Умеет, просто у нее времени нету».)
- Так все-таки не умеете?-
- Ну, овощное, каши. С мясным хуже, но я считаю, это даже хорошо: не умеешь - и не съешь.
- А что, в балете мясо не приветствуется?-
- Мужчины наши предпочитают добрый кусок мяса перед спектаклем, чтобы было больше сил. А танцовщицы чаще отказываются - потому что оно способствует увеличению мышц. В основном употребляют рыбу, овощи.
Каждое утро Ульяна едет на разминку - так называемый «класс», потом индивидуальная репетиция, а там и до спектакля недалеко.
- В детском возрасте все было как-то неосознанно, хотя интересно. Я занималась в разных танцевальных кружках, спортивной гимнастикой. Мама у меня очень инициативная - взяла за руку и повела в балетную школу. (С мамой Ульяна согласна не всегда - она недовольна, как ей кажется, ограничением ее самостоятельности.) В балетной школе жесткий режим: 9.20 - 17.00 - уроки, после этого работа в массовках - это может быть до 23.30. (О.С.: «Когда ребенок с 10 лет занимается балетом, он превращается в маленького солдата».)
Иногда очень хочется почитать, а некогда. Бывало, я даже Ольгу Семеновну просила, чтобы она мне вслух почитала. Ведь после работы еще столько процедур - пока взмокшее от пота платье постираешь, ноги попаришь, туфли сделаешь...
- Как это - делать туфли?-
- Это особый процесс. (О.С.: «Они такие многослойные, из ткани, очень туго залитые клеем, чтобы форму ноги принимали».) Нужно все время вырезать дополнительный слой ткани, разбивать их молоточком, вшивать резинки, чтобы держались задники и пятки, потом перетягивать, чтобы они сели на ногу, обшивать пятак (так в балетной терминологии называется носок пуантов), чтобы он был более устойчивым. За одну репетицию туфли превращаются в лапшу. Когда я вспоминаю, что мне и сегодня придется их делать, меня трясет.
- Никогда не хотелось сказать: все, хватит, бросаю балет?
- В подростковом возрасте я даже не представляла, какие нагрузки и ответственность на меня навалятся. Бывает, раздражение нарастает от быта. Чаще всего от усталости, когда тебе надо шить, стирать, а ванна занята, везде очередь и ничего не успеваешь. Но это еще терпеть можно, больше телефон доводит. Есть люди - по телефону могут разговаривать часами. А мне, допустим, педагогу нужно срочно позвонить - он сейчас спать ляжет. А она сидит нога на ногу: «Ой, я такое платьице прикупила!» Я жестикулирую, заламываю руки: «Пожалуйста!» Она откладывает на секунду трубку и смотрит на меня испепеляющим взглядом, от которого хочется залезть на антресоли. Всякое бывало. (О.С.: «Во всяком случае, в общежитие всегда возвращаемся с радостью».
- ??? - Ну, там же все свои. Сидим на кухне, общаемся, чай пьем. И вообще глупо бросать балет из-за каких-то туфель. Работа у нас особенная - температура под сорок или завтра операция, а на сцену выходить надо.
- Это вы и про себя?
- Бывают случаи, когда говорят «надо». Причины тебя не касаются. Я танцевала «Лебединое озеро» с температурой 39. Сильно сомневалась перед выходом, но меня тогда очень поддержал партнер, он сказал: «Ульяна, не волнуйся, я тебя везде буду носить». Так и было.
- Что за доблестный юноша?
- Игорь Зелинский, это было, когда мы в Аргентине танцевали.
Как-то Ульяну спросили, собирается ли она выходить замуж. Она ответила что-то вроде: «Может быть, когда-нибудь...»
- А что я могла сказать? Я не замужем. Дальше я бы не хотела раскрывать какие-то свои взгляды.
- Но ведь предложения вам делали?
- Многие говорят: «Да не может такого быть, что ты, Ульяна, не замужем. Или без любимого человека. Как же так? Подруга вон уже замуж вышла, детей понарожала...» Предложения, конечно, делали. Особенно письменно.
- От поклонников?
- (О. С. - с легким презрением: «От людей мужского пола».) Просто от людей, посмотревших передачу, в которой упоминалось, что я не замужем. От тех, кто даже никогда балет не видел. Особенно запомнилось одно, то ли из Саратова, то ли из Канска: «Наши взгляды сходятся. Мы созданы друг для друга». Я его прочла и отложила. А через некоторое время позвонили в дверь. Я открываю. «Мне, пожалуйста, Ульяну Лопаткину». Я панически припоминаю, что это за человек. «Я писал вам письмо, мне хотелось бы с вами поговорить». Пришлось пригласить его на кухню. Он начал рассказывать о своих жизненных принципах, говорить о том, что есть любовь всякая, и с первого взгляда, и не с первого. Пришлось пить с ним чай, долго и вежливо объяснять, что у нас с ним ничего не получится. Для меня мало того, что на первый взгляд кажется... Очень много факторов должны убедить меня в том, что это тот самый человек. Честно говоря, я очень люблю общаться и открывать для себя новых людей, не углубляясь в отношения... Именно поэтому мне нужно учить языки.
- У вас были на этой почве какие-то проблемы?
- Очень трудно стоять у одной палки с танцовщиками из разных компаний, которые не говорят по-русски. И на репетициях обычно такая оживленная атмосфера - иностранцы такие общительные. И мне так хочется участвовать в разговоре - сил нет. Просто чтобы не быть изолированной от общения.
- Есть кто-то, с кем бы особенно хотелось общаться?
- Как-то были мы на гастролях в Японии, там же выступал Михаил Барышников. Мы жили с ним в одном отеле. Каждый день я слышала, что кто-то видел Барышникова на улице; сидел с ним в кафе; встретил его в вестибюле; взял у него автограф. Мне так хотелось его увидеть! Мне не надо было с ним знакомиться. Просто живую легенду, человека, которого я очень ценю и люблю, хотелось бы увидеть вблизи, живьем. Но не повезло. Все видели, кроме меня.
Вообще на гастролях могло бы быть много очень интересного, если бы не такой плотный график. От стран, в которых гастролируешь, впечатления получить очень трудно. Нужно не только найти в себе силы на ежедневные спектакли, но и чтобы добраться до отеля. На гастролях я люблю гулять рано утром по городу, даже если у меня нет компании. (О.С.: «Но это же опасно! Ты забыла, как во Франции в вагон негры с ножами заходили, и при нас преступников в метро поймали?») В Бразилии нас очень пугали криминогенной обстановкой. Мы были в самом неблагоприятном городе - в Сан-Паолу. Так и слышу: «Не выходить по одному, быть только в компании мужчин, сумки все должны быть повешены вперед». А у меня есть такая особенность - я из театра выхожу самая последняя. Всегда очень тороплюсь и долго собираюсь. У меня столько штучек, которые надо положить, без которых мне никак нельзя. Пока пообщаешься со зрителями, пока распакуешь голову. В результате в этом самом страшном городе я была вынуждена идти в гостиницу абсолютно одна в час ночи темными переулками. Бог миловал. Но это все мелочи.
...Тут, посмотрев на часы, Ульяна Лопаткина извинилась и поспешила на остановку трамвая: «Мне уже в общежитии надо быть - туфли сделать, костюм постирать, а завтра вставать рано - на гастроли в Японию ехать... Хотя нет, пожалуй, пройдусь пешком. Кислорода вообще не хватает. Пыль, нагрузки - иногда бывает такая нехватка кислорода, что открываешь форточку и дышишь. А кто-нибудь приходит и обязательно ее закрывает».
Ирина ПОПОВИЧ
«ОГОНЕК», № 50, 14 декабря 1998
|
