|
|
Бенефисом примы-балерины Мариинского театра Ульяны Лопаткиной, который прошел на сцене Музыкального театра имени К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко, правил недобрый рок. Правда, ему, року, обеспечили немалую поддержку вполне земные силы. Например, организаторы бенефиса: Национальное концертное агентство и спонсор - мебельный центр "Гранд" - придумали нелепое название "Гранд балет гала". Это бы подошло для "Жалобной книги" Антоши Чехонте, где все желающие оставляли свои перлы. От пиар-службы агентства и была получена программа гала, которую обязуюсь хранить вечно и больше никогда не упрекать, скажем, Фонд Мариса Лиепы за подобные ошибки. В программке Гранд гала была и ЭсмИральда, и Чинзано (видимо, перепутали итальянский городок Дженцано, что недалеко от Рима, с вермутом, который изготавливается тоже неподалеку), не притормозило перо, отмечая, что па де де из балета "Корсар" исполняют трое артистов, а постановку "Кармен-сюиты" приписали Ролану Пети. Дальше - больше. Пиарщики вежливо объяснили, что ни одного обозревателя и журналиста они в театр не пустят, потому что никакие статьи устроителям не нужны, а все билеты давно проданы (что чистая правда), и ожидается множество важных гостей (они тоже были). Стало неловко за личные амбиции - никогда не думала, что пишем для "организаторов". Концерт был адресован зрителям богатым, которые заблаговременно приобрели билеты стоимостью 10 тысяч рублей. Мне лично перекупщик предлагал билет за 25 тысяч, но поторговаться не успела - господин из черного авто билет приобрел "вне очереди". Во всяком случае, те, кто готов был ездить и ездил плацкартой или сидячкой за порцией гипнотического магнетизма примадонны русского балета на спектакли Мариинки в Санкт-Петербург, в тот вечер в театр не попали. Сама Ульяна Лопаткина, пускай и невольно, оказалась марионеткой в лапах светского глянца. Но оказалась же! Так что все ее признания о неприятии суеты и внимании к мелочам - тоже невольно - попали под сомнение.
Сомнения вызвала и программа концерта: Лопаткина никогда не была замечена в желании во что бы то ни стало пополнить репертуар - партии всегда отбирала тщательно. Понятно, что захотелось экстаза, показалось, что пора разорвать рамки классического репертуара и предъявить свои личные права на балетное пространство двадцатого столетия, давно обжитого ровесницами. Пусть так. Но вот "Танго" в постановке Николая Андросова попросту никак не могло оказаться в ее репертуаре: это соло повергло в шок меньшую часть публики, зато вызвало бурное одобрение тех, самых важных персон, для которых и был устроен вечер по 10 тысяч за место. Эстрадный экстрим в виде танго мог стать краской (смотрите: я и так могу!) в строго выстроенном концерте. Но и остальное в концерте оказалось небезупречным.
Открывал бенефис проверенный хит - дуэт "Павлова и Чеккетти" в постановке Джона Ноймайера. Когда-то он звучал у Лопаткиной как исповедь, был молитвенным преклонением перед строгой грамотой классики. На сей раз сдержанная сосредоточенность уступила холодной надменности, а Чеккетти Ивана Козлова напоминал дрессировщика, но не великого педагога, пламенный характер которого был так колоритен. Дальше случилось то, о чем писать бы и не стоило, если бы "то" не наложило печальный отпечаток на "это", то есть на весь бенефис. Виртуоз-вундеркинд Иван Васильев вышел на вариацию из "Пламени Парижа" и едва смог покинуть ее на собственных ногах: полная потеря координации носила и валяла его по сцене. Казалось, что мы присутствуем на съемках какого-то эпизода из фильма ужасов, когда в человека вселяется неведомый дух, делая его невменяемым. Почему не закрыли занавес и всей вариацией длиною в вечность столь неловко компрометировали талантливого танцовщика? Вся впечатлительная часть зрительного зала - автор этих строк из их числа - адекватно воспринимать дальнейшее уже была не в силах.
Остались в памяти трио из "Корсара", в котором бенефециантка была похожа на манерную ноймайеровскую Аркадину. На что рассчитывали Ульяна и ее новый педагог-репетитор Ирина Чистякова (по совместительству арт-директор бенефиса, но "совмещения" не получилось - слишком разные обязанности), сокращая вариацию Медоры и отказываясь от 32 фуэте, естественно, непонятно. В кулуарах говорили о больной ноге, но тогда бы прежняя Ульяна - вдумчивая и строгая - отказалась от этого фрагмента (номеров было достаточно): профессиональная репутация все-таки! Впрочем, и далее балерина доказывала, что она нынешняя - совсем иная. Балет "Юноша и смерть" Ролана Пети, вдохновителем и идеологом которого был Жан Кокто, не имел ничего общего с оригиналом, запечатленным на пленке с Бабиле и Сомбер. В довольном и сытом герое Козлова опознать страдающего, униженного, обезумевшего от боли художника было невозможно. Ульяна Лопаткина, чья героиня, ускользающая и настойчивая, должна была привести историю к мистической гармонии смерти, оставалась суматошной и одинаковой. Странно, ведь именно от этой партии можно было ждать сакральных смыслов, которые Лопаткина умеет почувствовать и передать в любом пластическом тексте.
Дуэт из "Кармен-сюиты" балерины и ее партнера Артема Шпилевского показался вялым и скучным. От игры, которую ведет Судьба с табачницей, (что на московской премьере Ульяны Лопаткиной захватила зал), не осталось и следа. Отутюженный танец без страданий и страсти.
К счастью, мутная тоска временами отступала. И из прошлой жизни возникала таинственная дама с лопаткинской харизмой - в миниатюре "Trois Gnossiennes" Ханса ван Манена, и вновь звучала тема раздумий. Печальной отстраненностью повеяло от погибающей Розы, придуманной Роланом Пети, и вновь поверилось в то, что ранее выглядело аксиомой, - Ульяна Лопаткина все-таки из тех, кто творит историю балета. Подтвердила это и незапланированная кульминация - на бис бенефициантка выплыла своим несравненным "Лебедем", покорно и пронзительно подчиняющимся строгому приговору жизни. Станцевала так, что стало ясно - невеселый результат связан не с профессиональной формой или полной потерей вкуса и меры. Прививать этой великой балерине все то, что не укладывается в рамки парадного классического стиля, надо осторожно и под наблюдением.
Можно было посчитать, что концерт хоть немного, но выправился, если бы не финал: не слыша музыки, участники гала всласть трюкачили - таким окончанием венчают небольшие концертные бригады свои выступления где-нибудь в китайской провинции.
Из тех, кто выступал в гала, запомнились Дмитрий Гуданов с соло из "Снов о Японии", Надежда Грачева и Артем Шпилевский в "Танго" из "Золотого века", а также Нина Капцова и Денис Медведев, пролетевшие в баланчинской "Тарантелле". Для мариинской команды, приехавшей вместе с Ульяной Лопаткиной, день оказался не самым удачным.
Отчаянная смелость, с которой балерина решилась собрать вместе свой редко исполняемый репертуар и не одаривать зрителей новым, что все-таки принято на бенефисах, оказалась неоправданной. Космический масштаб сузился до провинциальных окраин. Пришлось погрузиться в ностальгию по тем временам, когда каждое появление Ульяны Лопаткиной делало нас счастливыми.
Елена ФЕДОРЕНКО "Культура" №07 (7620) 21 - 27 февраля 2008г
|
