Божественный бенефис

На "Гранд Балет Гала" Ульяны Лопаткиной

Не обращайте внимания на смесь французского с нижегородским в названии этого вечера — это вина неграмотных пиарщиков, налепивших несуразностей и в программке вечера (типа "па-де-де из балета "Корсар" в исполнении трех артистов"). Сам-то бенефис главной балерины Мариинского театра обещает стать образцом благопристойности и профессионализма: корректная программа, составленная преимущественно из добротной классики XX века — русской, советской и иноземной; прелестно подобранная свита из молодежи Большого и Мариинского театров, два доверенных адъютанта (Иван Козлов и Артем Шпилевский) и шесть выходов самой королевы — "божественной" Ульяны Лопаткиной.

Все как-то успели позабыть, что "Божественной" именовалась премия, придуманная 12 лет назад продюсером Сергеем Даниляном и ежегодно присуждаемая пятьюдесятью балетными критиками России путем тайного голосования — в полном согласии с тогдашним демократическим духом. Вернее, премия звалась "Божественная Айседора", но, когда героем сезона был признан танцовщик Владимир Малахов, имя Дункан-"босоножки" выкинули за ненадобностью. Ульяна Лопаткина оказалась третьей по счету "божественной", но только к ней претенциозный эпитет приклеился на всю жизнь — куда прочнее, чем официальное звание народной артистки. Ибо ее совершенное искусство, лишенное случайностей, рефлексий и видимых телесных усилий, точнее не назовешь.

В последние годы повзрослевшей балерине явно наскучило ее "божественное" амплуа — она азартно расширяет свой репертуар, выбирая героинь не просто темпераментных, но одержимых плотскими страстями. Два отделения бенефисной программы как раз и призваны представить Ульяну Лопаткину в разных ипостасях. Начало будет почти молитвенным: дуэт "Павлова и Чекетти" в постановке Джона Ноймайера — гимн небесной чистоте классического танца и великому балеринскому подвижничеству. В этом номере юная Ульяна в середине 1990-х годов впервые предстала перед московской публикой и в тот же миг сделалась иконой балетоманов и балетоведов. Миниатюру "Trois Gnossiennes" в постановке голландца Ханса ван Манена можно исполнять по-разному: меланхолично капающие звуки Эрика Сати сопровождают поединок мужчины и женщины — заторможенный, но оттого не менее напряженный. С балериной Лопаткиной, впрочем, сражаться совершенно невозможно — любой партнер превращается в сущего кролика от одного ее нездешнего взгляда. Тот самый фрагмент из "Корсара", который в программке обозначен как "па-де-де", — это знаменитое трио Медоры, раба и Конрада. Тут прекрасная дама — надменная властительница обоих кавалеров: ее буквально носят на руках, воздевая в высоких арабесках. И тут Ульяну Лопаткину ждет главное техническое испытание вечера — 32 фуэте.

Ну а во втором отделении балерина собирается пуститься во все тяжкие — опалять огнем, зажигаться сама и гибнуть в мужских объятиях. "Танго" в постановке Николая Андросова — эстрадный номер со всеми вытекающими издержками: обхватами партнера ногой, сплетением тел, дремучей ревностью и прочими русско-аргентинскими знойностями. Две роли Майи Плисецкой — Кармен из одноименного балета Альберто Алонсо и гибнущую Розу, придуманную Роланом Пети, — Ульяна Лопаткина уже показывала в Москве. Про Майю Плисецкую при этом лучше забыть — петербургская балерина ее антипод. Тем любопытнее наблюдать, как строгая жрица классического танца примеряет на себя наряды необузданной вакханки.

Музыкальный театр им. К. Станиславского и В. Немировича-Данченко, 12 февраля, 19.00

Татьяна Кузнецова


Журнал «Weekend» № 4(50) от 08.02.2008