|
В Петербурге, балетной столице мира, отшумел танцевальный фестиваль «Dance open». На сцене Михайловского театра и «Октябрьского» в дни фестиваля блистали больше 80 солистов балета со всего мира. Одной из самых ярких звезд была прима-балерина Мариинского театра Ульяна Лопаткина. Не так давно она представляла искусство русского балета на церемонии закрытия Олимпийских игр в Ванкувере.
Сейчас в Мариинском театре Алексей Ратманский завершает репетиции балета «Анна Каренина», в котором прима-балерина исполняет главную роль.
Настоящий балет надо видеть живьем
— Ульяна, вы блистали в вечере балетов, посвященном 100-летию со дня рождения Константина Михайловича Сергеева, великого танцовщика и хореографа, вашего учителя. Что вспоминалось вам при подготовке того вечера?
— Константин Михайлович для меня — олицетворение сдержанности, безупречных манер, при этом — строгости. Вот уж кто умел создать дисциплину, внушать священный трепет. В общем, он держал нас всех в состоянии благоговения и некоего страха, которое скорей всего необходимо, чтобы уважать профессию, учителей, себя. Но то был не рабский страх, а бесконечное преклонение перед личностями, которые достигли таких высот.
На одном из юбилеев я совсем юной танцевала фрагмент из балета «Гамлет» Константина Сергеева — соло теряющей разум Офелии. До сих пор немножко волнуюсь, вспоминая, как это было. Так что у меня были не только страхи, но и совместная работа с Константином Михайловичем. Этот замечательный монолог Офелии из балета «Гамлет» мы решили повторить на юбилейном вечере на сцене Михайловского театра в память о великом учителе. Я вообще много и с удовольствием танцевала в тот вечер.
— Чем отличаются артисты вашего поколения от ваших учителей, великих танцовщиков?
— У поколения наших педагогов условия жизни и творчества были крайне сложны для свободы выражения личности. Тем не менее сцена являлась некоей территорией, где свобода личности была наиболее возможна. И у них получалось прожить по-настоящему свободную и яркую, настоящую жизнь в танце. Поэтому они взлетели так высоко и оставили нам возможность наслаждаться, восхищаться ими, даже подчиняться. Свою историю нельзя забывать, иначе мы будем Иваны, родства не помнящие.
— Как вам кажется, нынешний молодой зритель столь же искренне любит балет, как те, кто пробивался на спектакли Сергеева и Улановой?
— Конечно, не для всякого современного молодого зрителя балет столь же привлекателен, как раньше. Сегодня не выходя из дому, не отрываясь от компьютера, можно увидеть всё и вся, в том числе и в балетном искусстве. Однако искусство балета очень конкретное, живое. Самые лучшие теле- и интернет-трансляции дают максимум пятьдесят процентов того впечатления, которое может получить зритель балетного искусства в театре. Поэтому живой танцовщик, живое исполнение — это особого рода впечатление. Если молодой зритель увидит настоящий балет живьем, тогда он полюбит его столь же искренне и ярко.
Классика — это высота вкуса
— Ульяна, вы приняли участие в торжественной церемонии закрытия XXII зимних Олимпийских игр в Ванкувере, но провели на сцене лишь несколько незабываемых минут…
— Точнее, полторы минуты. Я там была в кокошнике и стилизованном балетном костюме русской красавицы, что вызывало всеобщий интерес, восхищение, безоговорочное восхищение русским балетом. Это обязывает, радует и вдохновляет. У церемонии закрытия своя специфика. Приходится признать, что нас практически никто не видел, за исключением тех зрителей, которые смотрели на экран и успели увидеть мелькающих солистов в течение пяти секунд.
— Стоило ли вам, столь востребованной звезде балета, из-за этих секунд ехать на другой конец света и переживать такие эмоции?
— Конечно, стоило. Не было и мысли не ехать. Все-таки это событие мирового масштаба, в церемонии закрытия России уделялось всего несколько минут, зато ТВ-аудитория насчитывала сотни миллионов зрителей. Хотя, конечно, радость была бы намного большей, если бы результаты наших олимпийцев не были столь грустными.
— Скажите, а если бы случились Олимпийские игры по… классическому балету, как бы там сегодня выглядели лучшие российские артисты?
— Я считаю, что результаты всегда зависят от вложенной работы. От подготовленности солиста и его команды.
— Интересно, а балет испытывает влияние спорта, акробатики, цирка?
— Влияние, безусловно, присутствует. Но на структуру классического балета радикально спортивные достижения не влияют (улыбается). На современный балет — да, но классика остается классикой. Для меня классика — высота вкуса, гарантия хорошей формы.
— Время от времени вы тоже появляетесь в проектах, связанных с современным балетом…
— Все зависит конкретно от произведения, конкретно от идеи балета и музыкального сопровождения. Однозначно сказать, как я отношусь к современному балету, сложно, потому что он уж очень пестр. А меня, конечно, тянет к современному искусству, потому что у него другие краски, другие возможности — и эмоциональные, и эстетические. Классика очень строга и достаточно скупа в своих выразительных средствах.
— Приближается премьера…
— Да, в середине апреля в Мариинском театре премьера балета Родиона Щедрина «Анна Каренина»…
— Как вы себя чувствуете в роли Анны?
— Пока никак. Работа не завершена. Можно будет сказать после премьеры.
— А вы ведь уже танцевали в «Анне Карениной» на сцене Мариинки?
— Да, я исполняла партию Кити. Но сейчас готовится совершенно новый спектакль — другая музыка, другое оформление, другой хореограф. С Алексеем Ратманским мы уже работали вместе, «Анна Каренина» — нечто совсем новое.
— Вы, наверное, зачитываетесь романом Толстого?
— Когда хватает времени, чтобы погрузиться в литературу. А то ведь репетиции по шесть часов, плюс репертуар театра, который ты обязан выполнять, плюс какие-то другие проекты, разъезды, гастроли. Все успеть невозможно. Приходится сосредоточиваться на том, что ты обязан сделать. Когда удается читать — успеваю, ну а если нет — значит, нет.
— Ваша семилетняя дочь Маша станет балериной?
— Мне кажется, что родители должны дать ребенку возможность попробовать множество вариантов, а там уже пусть дочка сама решит.
Виктор КАЗАКОВ
"Вечерний Петербург" 09.04.2010
|